Рентабельность уничтожения народонаселения
№ 24 (465) от 2 июля 2015 [«Аргументы Недели», Александр ЧУЙКОВ ]
В столичной стоматологической поликлинике главврач и его заместитель за критику реформы здравоохранения буквально избили доктора. В Уфе, Санкт-Петербурге, на Ставрополье голодают и митингуют медики из-за буквально революционного сокращения больничных коек.
Счётная палата констатирует, что в результате оптимизации было уволено 90 тыс. врачей и медсестёр. 17,5 тыс. населённых пунктов вообще не имеют медицинской инфраструктуры, из них более 11 тыс. расположены на расстоянии свыше 20 км от ближайшего врача. Выросло количество безрезультатных вызовов «скорой помощи» – до 2,25 млн и число отказов за необоснованностью вызова – до 1,43 миллиона. На этом фоне Минздрав выделяет более 55 млн рублей на улучшение своего имиджа.
Недавно президент В. Путин потребовал от правительства доложить – почему, несмотря на все победные рапорты, общий уровень смертности в стране вырос на 2%? Минздрав признался, что не понимает. Тогда «Аргументы недели» спросили о том же заместителя председателя Формулярного комитета, доктора медицинских наук, профессора Павла ВОРОБЬЁВА.
Правила игры
– Павел Андреевич, какую систему здравоохранения мы строим: американскую, европейскую, японскую?
– Мне аналогов построенной вакханалии в цивилизованном мире неизвестно. Но отчётливо видно, что главная задача – не построить, а разрушить, точнее – доразрушить до основания ту систему охраны здоровья человека, которая была построена до них.
Основных систем здравоохранения в мире всего две: советская, имени Семашко, и система Бисмарка. Все остальные, которые сложились на сегодняшний день, производные от них. Адаптированная к нынешним реалиям система Бисмарка, например, прекрасно работает в Израиле. В Великобритании, Скандинавии, Канаде, Австралии стремятся развивать советскую систему. В США не очень удачно, но чрезвычайно затратно для бюджета (до 13–14% ВВП) пытаются капитализировать здоровье человека.
– Суть системы Семашко?
– Первое – именно система ЗДРАВООХРАНЕНИЯ, то есть не просто оказание медицинской помощи, но и целый комплекс охраны здоровья как таковой. Второе – обеспечение всеобщей доступности первичной медицинской помощи. Третье – обеспечение преемственности на всех этапах лечения.
– Аргумент чиновников, что здравоохранение по Семашко слишком дорого, слишком много больничных затратных коек и народ пусть идёт в поликлиники, справедлив?
– Что значит «слишком дорогая медицина», когда она одна из самых дешёвых в мире в выделяемых абсолютных цифрах на одного больного? А по эффективности недобитая система Семашко многократно превышает, например, ту же американскую. Да, там проводят прекрасные операции, какие-то вещи там неплохо делаются, но в целом здравоохранения как системы нет. Денег тратится много, а по рейтингу американцы далеко не на первых местах.
А куда деть одиноких больных людей, проживающих в сельской местности? Сегодня они месяцами и годами лежат на неэффективных койках участковых больниц. Закрыв эти койки, мы вытесним стариков, ветеранов умирать домой в холодные полуразрушенные избы.
Повторюсь – что хотят здесь построить, я, да и большинство моих коллег, не понимаем. Чётких целей нет. Критериев нет. Системы оценки нет. Хотя обвально скакнувший уровень смертности – вот самый главный результат.
Кто ответит за убийство?
– Это первый звоночек или уже набат? Есть ли прямая вина чиновников в увеличении смертности?
– Конечно – это закономерный результат сокращения «оптимизаторами» коечного фонда, уничтожения пусть не самой лучшей, но всё-таки работающей «скорой помощи», увеличения дикой нагрузки на врачей в поликлиниках и так далее по их списку. Когда-нибудь многочисленные факторы должны были выстрелить. И они выстрелили. И дальше, на мой взгляд, будет ещё хуже, ещё страшнее.
Справедливости ради стоит заметить, что впервые за многие годы Минздрав признал, что понятия не имеет о причинах такого роста. Обычно у него виноваты все, кроме него. Может быть, теперь начнут искать настоящие ответы.
– Кто стоит за чиновниками от медицины? Кому это выгодно?
– Думаю, что все пути ведут к Высшей школе экономики со своими ультрабольшевистскими подходами: цель – ничто, движение – всё.
– Везде следы г-на Кузьминова. Ему и его «Вышке» приписывают авторство в реформировании образования, академической науки, вот теперь ещё и здравоохранения. Почему эти негодные рецепты так популярны в среде высшего российского чиновничества?
– Это большая непотопляемая команда, которая сформировалась ещё при Гайдаре. Они продолжают друг друга поддерживать и тянуть. И управлять практически всем, что происходит в стране.
– Президент Всероссийского фонда образования Сергей Комков уже много лет говорит о том, что ВШЭ была создана на специальный грант Всемирного банка именно для разрушения российского образования, здравоохранения и экономики изнутри. Ей присвоили статус государственного учреждения при правительстве России и свято следуют её рецептам. Даже сегодня, когда противостояние с Западом уже называют холодной войной…
Экономные частники
– Видно, что людей банально вытесняют из сегмента бесплатной медицины в платную. Все решения подчинены одной цели – побольше заработать на пациентах?
– Любая медицинская организация, которая зарабатывает деньги на больных, не занимается лечением больных. Это вещи несовместимые. Есть такие заболевания (сепсис, тяжёлый ДВС-синдром и ряд других), лечение которых съест всю прибыль от десятков или сотен больных гриппом, например. Стоимость лечения таких больных астрономическая. Это может быть и 5, и 10, и 15 миллионов рублей. Частники от таких бегут как чёрт от ладана, а ведь это просто осложнения обычных на первый взгляд процедур-операций. Не могут вытянуть лечение онкологических больных, не будут заниматься туберкулёзом, ВИЧ-инфекциями и так далее.
Раньше возникшие дорогостоящие осложнения скидывали в обычные городские страшные и ужасные больницы, где больные, несмотря на весь «ужас», получали вполне адекватное лечение. Куда скидывать будут сейчас, когда эти больницы закрывают сотнями? На помойку сразу? В морг? Больше-то некуда.
– То есть частной медицины быть не должно?
– Должна быть создана и реализована Национальная система здравоохранения (НСЗ), в которой чётко прописано «кто есть ху». Есть пациенты – потребители медуслуг. Есть поставщики услуг (провайдеры) – это медорганизации вне зависимости от форм собственности. Есть плательщики – бюджет. И регулирующие органы – Минздрав, Санэпид и так далее. Всё это должно быть объединено в одну стройную систему. Должен быть принят кодекс о здравоохранении страны.
А в нынешних нормативных документах даже не дано определения термину «больной». Там в общем законе нет ни строчки об охране здоровья (например, санэпиднадзоре, качестве продуктов питания или питьевой воды). Есть только несколько упоминаний о профилактике. То есть записано фактически следующее – лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным.
– То есть частники могут остаться, но должны быть встроены в НСЗ?
– Конечно. Они должны работать как провайдеры медуслуг по определённым государственным стандартам и получать из бюджета адекватное оказанным услугам финансирование.
Но у нас же чудовищная ситуация сегодня – Минздрав не может контролировать частные клиники. Они фактически никому не подчиняются: получил лицензию – и делай что хочешь. Министерство же отвечает только за госмедучреждения, которые сознательно сокращаются как шагреневая кожа.
По Конституции в нашей стране аж три системы здравоохранения: государственная, муниципальная и частная. Муниципальную уже почти уничтожили. Государственную добивают. И ура – победа! – останутся только частники.
Триллионы рублей и миллионы людей
– Почему руководители здравоохранения всегда отчитываются в деньгах – сколько вложили, а не в спасённых человеческих жизнях?
– Самая главная задача – без остатка освоить выделенные триллионы рублей. К примеру, построив в каждом городке супермедцентр по какому-либо заболеванию. Не важно, что таких больных немного, важно отчитаться стройкой и оборудованием. О чём говорить, если ни в одном руководящем документе вы не найдёте задачи улучшить ситуацию по конкретной целевой группе больных. Даже в почивших целевых программах не было конкретики по результатам их выполнения или невыполнения.
А во всём мире давно разработаны индикаторы качества лечения любой патологии. Они несложные, их много и выбрать нетрудно. Если мы говорим, например, об онкологии, то надо использовать индикаторы пятилетней выживаемости больных или полного выздоровления от тех или иных форм рака.
– Нам говорят, что государственная медицина нерентабельна. Это непосильная нагрузка на бюджет. Чем ответите?
– Медицина не может зарабатывать деньги для государства и не может быть рентабельной по определению. Зато она даёт государству здоровых людей. Великую Отечественную войну выиграли раненые солдаты и офицеры, которых врачи вернули в строй. Больше 70% раненых вновь ушли на фронт! Именно спасённые раненые составляли большинство в армии, а не вновь призванные. «Аргументы недели» об этом писали накануне Дня Победы.
То же самое и в мирное время. Если люди болеют, то они не работают, а потребляют ресурсы здравоохранения и социального страхования. И не надо лечение в рублях измерять – здоровое население стоит гораздо дороже и приносит больший доход государству. Весь мир это понял, наши чиновники почему-то нет!
– Зайдём с другой стороны – где взять финансовые ресурсы для создания Национальной системы здравоохранения?
– Сейчас те, кто работает и получает официальную зарплату, отчисляют деньги в ОМС. А те, кто живёт на доходы – рантье, – не платят ничего. То есть работающие бедные содержат неработающих богатых. Экономисты говорят, что социальные налоги по закону не платятся примерно с 80% всех доходов. По их оценкам, только за счёт введения этих налогов можно увеличить сумму, которую сегодня с боем выделяют здравоохранению, минимум в 5 раз, даже сократив налог с работающих с 5 до 2%. И всё равно денег будет больше.
Собранные средства не должны идти в никому не нужные фонды обязательного медицинского страхования, которые их за «толику» немалую банально распределяют по частным страховым компаниям. Последние занимаются тем же самым, издеваясь над врачами и оставляя себе 10%. То есть примерно 15–20% всех выделяемых государством денег уходит посредникам!
– Что мешает сломать порочную систему?
– Отсутствие головы. В Минздраве сегодня нет людей, с которыми можно работать. По отдельности они могут быть очень приличными товарищами, но в целом что-то не получается…
– А может, это сознательные действия?
– Об этом говорят, но, на мой взгляд, прямой задачи сократить население России не ставится. Зато есть некомпетентность, глупость, недальновидность и отсутствие системного подхода во всех областях управления государством. Но только в промышленности это ведёт к снижению уровня жизни страны, а в здравоохранении к её вымиранию. Что мы сегодня и наблюдаем.
http://argumenti.ru/society/n494/405842
|
